Looking for more? My book The Elements of User Experience puts information architecture and interaction design in context for beginners and experts alike. You can now order the book from Amazon.com.
Jesse James Garrett
(contact)
Translated by Philipp Chudinov
Существует такая дисциплина — «информационная архитектура». И профессия — «информационный архитектор». Последнее время и дисциплина и профессия развивались рука об руку, и разговоры на одну тему непременно затрагивали другую. Но теперь все должно измениться.
Спад в экономике никогда не бывает вовремя, но для сообщества ИАрхитекторов последний был совсем уж не вовремя. Только мы начали приобретать какой-то вес в области веб-дизайна, как спад в экономике заставляет нас срочно «канонизировать» и дисциплину и профессию, так как нужно как-то преодолевать скептицизм клиента, на которого давят невыгодные экономические условия и похмелье пятилетнего празднества дутых дот-комов.
В тот период «новой экономики» некоторые даже предполагали, что наша работа будет расцениваться бизнес-сообществом как основа для успеха любого предприятия, вследствие чего профессия архитектора будет на самом верху управленческого аппарата любой организации (сказочная должность «CXO»). Теперь же, после спада, и дисциплина и профессия находятся под угрозой исчезновения.
Мы должны были сомкнуть ряды и попытаться сформулировать, в чём, собственно, заключается наше уникальное торговое предложение? Но мы до сих пор не совсем уверены, что именно мы продаём. Мы продаём идею информационной архитектуры, или профессию? Мы не ответили на этот вопрос, и поэтому теперь развитие и дисциплины и профессии остановлено бесконечными попытками дать чёткое определение тому, чем мы занимаемся и кто мы.
Можно рассуждать так: «Я — информационный архитектор, следовательно все, что я делаю — это информационная архитектура».
Но такой способ мыслить по своей природе приводит к ненужному расширению понятия, потому что должностные обязанности, связанные с конкретной профессией, сильно меняются в каждой организации, то есть само определение профессии (и, следовательно, дисциплины) непредсказуемо растет. В результате получается «большой ИА»: огромный список обязанностей и навыков, включая сюда и стратегию бизнеса, и дизайн информации, и тестирование пользователей, и проектирование взаимодействия пользователя и машины, и анализ требований... список все продолжается.
Можно определить профессию основываясь на дисциплине. Независимо от того, что такое информационная архитектура, информационный архитектор — это человек, который специализируется в этой области.
Такой способ мыслить не ведёт к расширению понятия. Чтобы осмысленно говорить о проблемах, связанных с областью ИА, мы должны чётко определить саму область этих проблем.
Результат такого подхода — определение дисциплины, сфокусированное на организации содержания и структуре информационных пространств. Но когда такое определение применяется к профессии, получается, что профессия настолько узко определена, что многие моменты, важные для успеха любого проекта, находятся вне пределов обязанностей и ответственностей архитектора.
Расширение роли ИАрхитектора хорошо работает на благо конкретного человека этой профессии (хотя, в связи со спадом и не так сильно, как раньше), но работает во вред самой дисциплине в целом. Учитывая особенности нашей работы, многие не будут удовлетворены до тех пор, пока не получат полный контроль над каждым аспектом бизнеса, имеющим то или иное отношение к архитектуре. Этот путь ведет к исключительному высокомерию и уничтожает всякое бизнес-значение дисциплины. Чем больше власти вы будете требовать, тем сложнее будет убедить других в том, что она вам действительно нужна.
Нам стало сложно бесстрастно рассуждать об этом. Любой разговор о том, что есть дисциплина ИА обязательно затрагивает личные чувства каждого. То есть если дисциплина определяется отличным образом от того, чем я занимаюсь, это означает что я не ИАрхитектор? Или, хуже, что я притворяюсь ИАрхитектором?
Получается заколдованный круг. От одного определения ИА мы переходим к другому и так бесконечно.
Любое объемное определение профессии приводит к тому, что невозможно вести осмысленную дискуссию о дисциплине; любое узкое определние дисциплины слишком узко для профессии. Мы в тупике. Основывать одно определение на другом нельзя, потому что тогда одно из определений будет неверным. Использовать два определения одновременно тоже нельзя, потому что тогда получаем классическую загадку из серии «что было раньше: курица или яйцо».
Единственное решение — полностью разделить понятия дисциплины и профессии. Несмотря на то, что такое решение на первый взгляд противоречит интуитивным способам мыслить, оно имеет смысл. Дирижёр оркестра, например, имеет широкий спектр творческих и организаторских обязанностей, а «дирижирование», являясь частью работы дирижёра, не охватывает весь это спектр.
Мы сталкиваемся в своей работе с огромным количеством интересных творческих возможностей, но вместо того, чтобы использовать их, крутимся на месте, пытаясь определить основные термины. Увеличение количества терминов не приводит нас ближе к осознанию этих возможностей. Если же выбрать узкое определение дисциплины, мы могли бы описать любой термин очень точно. Эта точность очень важна для развития дисциплины ИА в целом, осознания того, что мы можем.
Профессия сама о себе позаботится. Фирмы будут делать то, что они всегда делали, предъявлять те профессиональные требования, которые предъявляли всегда.
Есть ещё один довод в пользу того, чтобы разделить дискуссии по дисциплине и профессии ИА. Возможно, чтобы сохранить саму идею ИА, мы должны вообще уйти от обсуждения профессии ИА.
ИА имеет отношение к широкому спектру проблем. Но, несмотря на особенности, которые накладывает каждый конкретный ИА проект, мы всегда имеем дело с созданием информационных структур, удобных для коммуникации. Это основа дисциплины.
Я пришёл в эту область из индустрии, которая называется «управление содержанием», для остального мира она еще называется «...я пишу и редактирую...». По ряду причин многие из нас пришли в ИА из других областей, и мне часто приходится объяснять, чем вызван мой выбор.
На протяжении всей истории человечества люди, основным занятием которых была сфера коммуникаций, были так же знатоками языка. Независимо от того, гипертекст это или просто двухмерный обычный текст, язык — это оригинальный инструмент любого «информационного проектирования».
Мне кажется, что когда кто-то представляет себе работу редактора, у этого человека возникает в голове образ женщины, сидящей за столом и красной ручкой черкающей бесконечный текст, исправляющей падежи и пр. Но редактор и работа редактора — это две разные вещи. В то время, как существует определенное количество профессиональных редакторов, всегда есть гораздо большее количество людей, имеющих отношение к редакторской работе.
В широком смысле, работа редактора заключается в том, чтобы помочь автору писать эффективнее. Это включает в себя и грамматику с пунктуацией, и выбор правильных слов, конечно, но основная часть работы редактора — это создание эффективных информационных структур. Редактор может проектировать многие структуры — от энциклопедии до книги до статьи до параграфа и до предложения.
Как и редактор, ИАрхитектор создает информационные структуры. Но дисциплина ИА рассматривает эти структуры в ином свете. В нашей области принято все возможные изменения струткуры ставить в зависимость от одной проблемы — проблемы эффективного доступа к информации.
Работа редактора так же имеет отношение к этой проблеме. Многи публикации структурированы для удобного доступа к информации: телефонные справочники, словари, атласы. Однако процент таких публикаций — ничто по сравнению с общим объемом публикаций.
Все эти публикации (не словари и атласы) так же имеют структуры. Но эти структуры не соответсвуют стандартным принципам классификации информации, какие мы ожидаем увидеть в справочнике, например. Писатели и редакторы используют разные структуры для разных целей. Какие-то подходят для того, чтобы учить, другие — для информирования, третьи — для убеждения.
Я считаю, что дисциплина ИА предназанчена для решать гораздо более широкого спектра задач, и что этот потенциал пока скрыт. Я считаю, что область ИА должна расшириться за пределы узкой сферы проблем, связанных с доступом к информации. Но наш сегодняшний подход к дисциплине не приведет к полной реализации потенциала ИА.
Вам рассмеются в ответ, если вы спросите у редактора журнала или газеты, проверял ли он структуру статьи на читателях до публикации. Для редактора разработка эффективной структуры — это упражнение для развития своих профессиональных навыков, отточенных годами проб и ошибок. Не результат тестирования.
С точки зрения редактора критерием качества работы является сама способность судить о качестве. То есть сама способность выносить суждения — основа, смысл работы редактора. Для редактора сама мысль о том, чтобы основывать свои решения на чем-либо кроме своей экспертной оценки является абсурдной.
И знаете что? Редактор прав.
В умах людей, далёких от нашей сферы, «информационная архитектура» - синоним «юзабилити». Легко понять, почему практики в такой новой дисциплине, как наша, хотят сравняться с кем-то, у кого уже есть за плечами конкретный результат и кто завоевал доверие. Но сплавляя дисциплину ИА с исследовательской работой, на которой основывается дисциплина юзабилити, мы рискуем потерять именно то доверие к нам как к экспертам, которое нам так нужно.
Сегодня модно считать, что хорошей архитектурой является та, которая основана на исследованиях пользователей и опробована в нескольких тест-циклах. Но сплав архитектуры с исследованиями и заключение о том, что одно не может существовать без другого — обманчивое упрощение.
В лучшем случае мы обманываем наших клиентов. В худшем — самих себя.
Основывать решения по архитектуре на исследованиях всегда проще, потому что проще защищать точные данные, основанные на цифрах, чем свое мнение, даже если это мнение основано на многолетнем опыте и профессионализме. Но одевая наши суждения в одежду исследовательской работы, мы не делаем их более научными, точно так же, как надев белый халат, не станешь ученым.
Исследования имеют смысл когда они направлены на поиск проблемы, которую надо решить. Когда же исследование направлено на поиск решения, архитектура может пострадать.
Не всегда можно легко сказать, направлено ли данное исследование на поиск проблемы или решения проблемы. Во время процесса исследования попытки озвучить проблему могут превратиться в предложения о решении проблемы, особенно когда исследователь проблемы сам же отвечает за решение проблемы.
Исследовательская работа сама по себе может включать в себя какое-то решение. Аналогично, процесс анализа полученных в результате исследования данных может привести к убеждениям, которые продиктуют решение. И поскольку такие исследования проводятся без пристального анализа, продиктованные решения будут замалчиваться (хотя и будут использоваться).
Хуже всего то, что исследование, которое само по себе включает определенное решение, служит только для, чтобы это решение доказать. «Пользователи сказали нам, как организовать информацию — теперь реализуйте это!»
Исследования могут быть очень полезны там, где цели пользователей определены четко. Доступ к информации — одна такая область, электронная коммерция — другая. Но исследование вне этих узких рамок — бесполезная трата времени.
Даже самое лучшее исследование не может заменить опытного архитектора. Общая цель архитектуры, основанной на исследованиях, — сделать так, чтобы ничто не удивляло пользователя. Исследования — идеальный способ сделать предсказуемую интуитивно понятную архитектуру. В некоторых случаях (электронная коммерция и доступ к информации) это именно то, что надо.
Но в большинстве случаев архитектура должна ориентироваться на аудиторию, не знакомую с предметом, о котором идет речь. А иногда, особенно когда цель архитектуры — учить или убеждать аудиторию, элемент сюрприза может быть самым эффективным инструментом в руках архитектора. Но архитектура, основанная на исследовании аудитории, никогда не даст сюрпризу случиться.
Более того, мы вряд ли откроем для себя такие новые возможности, если и дальше будем так сильно основываться на исследованиях и тестировании пользователей.
Когда я учился в университете, мне читали курс о языке и словарных навыках. В первый же день я обнаружил, что курс направлен в основном на то, чтобы »побить« SAT, стандартный тест, ключевой для поступления в этот университет.
Мы не учили основные принципы, которые улучшили бы наши навыки владения языком или расширили словарный запас. Вместо этого мы исследовали, как работает SAT, как формулируются вопросы и как правильно угадать ответ, когда не знаешь его точно. Но угадывание теста это совсем не то, что знание материала.
То же самое с юзабилити. Когда мы считаем тест за основной критерий успеха, мы начинаем специализироваться в том, чтобы предугадать результат. Неписанный закон юзабилити гласит: наиболее эффективный результат — лучший результат. Но за пределами узкой области, в которой цели пользователя ясны и понятны, эффективность не всегда то, что нужно. Исследование не может быть универсальной мерой архитектуры.
Если наша дисциплина будет и дальше развиваться тем же курсом, мы получим не что иное, как набор уловок для успешного угадывания результатов теста. А реальные творческие проблемы нашей работы так и останутся неисследованными.
В списках рассылки по ИА часто можно встретить сообщения вот такого типа: «Мне нужна помощь. Я предложил решение, которое каждый из вас найдет приемлемым. Но некто в моей организации предложил свое решение, которое каждый из вас найдет совершенно недееспособным. Есть ли какие-нибудь исследования, которые докажут мою правоту?»
Настоящая проблема здесь не в недостатке информации, а в недостатке доверия. Профанация работы ИАрхитектора продолжается. Сначала мы объяснили, что мы делаем. Потом мы объяснили, почему это важно. Когда все поняли это, клиенты решили, что они и сами могут делать нашу работу. Тем более, что такие стратегически важные действия не должен принимать никто, кроме высшего исполнительского звена компании, не так ли?
Пытаясь как-то восполнить недостаток доверия, мы обращались к исследовательской работе. Наша нетерпеливость вместе со способностью объяснить, что лучше всего работает в эпоху новых медиа, плюс необходимость просветить тех, кто не понимает смысла нашей работы, привели к тому, что мы слишком зависим от того, что исследования говорят нам, что думать.
Очевидная эффективность такого подхода привела к тому, что мы начали «поверять гармонию алгеброй», выкристаллизовывая информационную архитектуру в одну простую формулу, пошаговый процесс, набор правил. Много усилий было потрачено на то, чтобы составить алгоритм работы ИАрхитектора. Мы ожидали, что таким образом нам удастся получить некую стандартную парадигму, применяя которую мы на входе будем иметь данные, полученные в результе тестирования пользователей, а на выходе - идеальную архитектуру.
Но каждая попытка найти такую парадигму приводит к одному и тому же результату: несколько томов по методологии тестирования пользователей и исследовании их целей. Но подождите, вам не кажется, что тут чего-то не хватает? А где же, собственно, работа архитектора?
В общем, все это похоже на известную карикатуру Сиднея Харриса, в которой один ученый оценивает результаты работы другого на доске. Ученый указывает на какую-то часть уравнения и говорит: «я думаю, вы должны быть более точны здесь, во втором шаге.» Проблема в том, что в этом месте в уравнении написано «а теперь происходит чудо».
В нашем случае «чудо» — это сам процесс создания архитектуры. Существует постоянно увеличивающийся объем знаний об исследованиях, которые помогают творческому процессу, так же существуют методы, позволяющие оценивать качество проведенной работы. Но процесс сам по себе, основа нашей работы так и остается загадкой, дырой в наших знаниях о том, что такое наша дисциплина.
Мы все время проводим в разговорах обо всём, кроме этого самого важного момента. По иронии судьбы, наше желание основываться в своих суждениях на исследованиях, нацеленное на повышение к нам доверия, приводит к противоположному результату. Мы создали такое впечатление, как будто любой, прочитавший «семь шагов для создания успешной ИА», может сделать нашу работу. Не удивительно, что наша профессия в опасности.
Любой метод, не учитывающий творческий момент, является удручающе неполным. Более того, если мы и дальше будем настаивать на том, что Единственно Верным Решением будет решение, основанное на исследованиях, мы рискуем вообще исключить собственно человеческий момент из дисциплины.
Как говорится, специализация — это для насекомых.
Но именно специализация помогла дисциплине ИА стать тем, чем она стала на заре веб. И даже сейчас именно специалисты «держат» дисциплину «живой» перед лицом экономики, которая сейчас активно избавляется от лишних веб-разработчиков, набранных во время бума.
Каждая область переживает изменения. Задача профессионалов в этот период — сторониться стратегий, жертвующих развитием самой дисциплины в пользу удовлетворения краткосрочных потребностей.
На современные экономические условия мы ответили тем, что начали изо всех сил настаивать на том, что, как специалисты в своей области, мы играем исключительную роль в бизнесе. Такой подход может продержать кого-то из нас на положении специалиста еще немного. Но, настаивая на специализации, мы тормозим развитие дисциплины и тратим впустую тот импульс, который остался после бума новой экономики.
Даже если рынок труда для нашей дисциплины будет расти в ближайшие годы, рынок специального профессионального труда всегда будет только маленьким сегментом общего рынка.
Специалисты всегда будут при деле. Некоторые организации имеют столько проектов, что свой ИАрхитектор будет просто необходим. Некоторые организации, которые обычно не имеют потребности в профессиональных ИАрхитекторах, могут иметь проекты достаточно большие (или важные) для того, чтобы пригласить стороннего ИАрхитеткора в качестве консультанта. Фирмы, которые с помощью сайта зарабатывают деньги, всегда используют экспертную оценку информационной архитектуры.
Но основное количество людей, занимающихся информационной архитектурой, никогда не получит шанса сфокусироваться только на этой области. Большинство организаций просто не имеют достаточного объема работ для того, чтобы нанимать ИАрхитектора. Для большинства фирм веб-сайт будет источником затрат, а не доходов. В результате основное количество команд разработчиков будет постоянно испытывать недостаток опыта, профессионализма и денег.
Если нам повезёт, ответственность за ИАрхитетктуру ляжет на кого-то из такой команды разработчиков. Эти люди будут называться веб-дизайнерами, контент- или проект-менеджерами. Для них работа по проектированию ИА будет только частью общей работы над проектом. И эта работа будет составлять основное количество работы ИА в веб.
Будущее нашей дисциплины в их руках, не в наших.
Прогресс дисциплины зависит от развития и обновления объема знаний. Эти знания, в свою очередь, возникают из неторопливого рассмотрения широкого спектра архитектурных проблем и их потенциальных решений. Больше всего мы нуждаемся в хороших примерах использования ИА, и в понимании, которое приходит только с практикой.
Но, как специалисты, мы испытываем недостаток в такой информации. Сколько проектов может вести один специалист в год? Не больше дюжины, а в большинстве случаев гораздо меньше. На каждого специалиста приходится несколько не-специалистов, работающих изолированно, повторяющих уже совершённые кем-то ошибки и ни с кем не делящихся опытом.
Чтобы обеспечить прогресс дисциплине, мы должны открыть диалог с такими не-специалистами, разрешить им добавить свой опыт к общему объёму знаний. Но это, в свою очередь, требует от нас согласиться с тем, что наша дисциплина и профессия — это разные вещи, и что наша дисциплина на практике может применяться многими профессиями.
В добавок ко всему, мы должны сделать всё, чтобы поддержать не-специалистов в их работе по проектированию ИА. Обширные исследовательские методологии им не помогут, потому что они не имеют ни ресурсов ни поддержки для их проведения. И даже если они будут их использовать, сам факт проведенного исследования не превратит плохого архитектора в хорошего. Тут требуется кое-что ещё.
Меня часто спрашивают, в чём секрет моего успеха в области ИА. Здесь я впервые его открою.
Я умею угадывать.
Естественно, просто уметь угадывать недостаточно для успеха. Это должно быть точное угадывание. Мои угадывания лучше угадываний моих клиентов, поэтому меня нанимают.
Качество моих угадываний высоко, потому что я занимался журналистикой. Но я не предлагаю каждому ИАрхитекторру бросаться на журфак, или начинать писать статьи для местной газеты. Тут нужен новый подход.
Все ищут секретную формулу, которая избавит нас от угадывания правильной архитектуры и сведет смысл работы к пошаговому процессу. Но угадывание — это неизбежная часть нашей работы. Более того, качество угадывания — это то, что отличает хорошего ИАрхитеткора от плохого.
Я не говорю о том, что угадывание избавляет нас от исследовательской работы. Нет. Исследования помогают нам улучшить качество угадывания. Исследование должно давать пищу для профессионального суждения, а не заменять его.
Превосходная методология исследования, основанная на научных принципах этнографии, контекстного опроса и тестирования человеческого фактора не даст ничего легионам не-специалистов, которые будут выполнять основное количество работ по проектированию ИА. То, что этим людям действительно нужно, так это инструменты и техники для улучшения качества угадывания.
Люди приходят в нашу дисциплину из разных областей и приносят с собой разный опыт. Но, не смотря на нашу разницу, все мы согласимся с одним: миру нужна лучшая архитектура.
Исследования и формализованные методологии не гарантируют лучшую архитектуру. Лучшие архитекторы гарантируют лучшую архитектуру. Но ничто из того, что мы сейчас делаем, не ведет к появлению этих лучших архитекторов.
Если мы и дальше будем настаивать на том, что для выполнения нашей работы требуется специалист, дисциплина остановит свое развитие и умрет. Сейчас мы основываемся на том, что основными требованиями к удачной ИА являются: опытный специалист и большое количество денег и времени, потраченных на исследования, всё это автоматически исключает реальные обычные работы ИА. Такой подход приведёт к тому, что мы все дальше и дальше будем в своей специализации уходить о того, что происходит в реальном мире.
Как и редактор журнала, в будущем архитектор не будет иметь в своем распоряжении недель на повторяющийся вдумчивый процесс тестирования пользователей и анализ результатов. Будут нужны моментальные результаты. Нужны лучшие угадывания. Мы, как сообщество специалистов, жизненно заинтересованное в развитии дисциплины, должны помочь им развить навыки, необходимые для таких угадываний. Инструменты для размышлений, не секретные формулы. Навыки, а не правила.
Чтобы создать такие инструменты, мы должны глубже исследовать творческую компоненту нашей работы. Затем, предоставив такие инструменты мы должны так же предоставить не-специалисту пути приблизится к нашим меркам, снова, подчеркивая важность навыков перед знанием методов. Эти люди будут новым источником для размышлений о дисциплине ИА, и мы должны культивировать их участие в этом процессе.
Бизнесмены - люди, принимающие решения, благодаря которым наша дисциплина вообще практикуется - споткнулись о новую экономику и чувствуют себя слегка неважно - они слишком многим людям предлагали «Змеиное Масло» (термин, обозначающий непроверенный некачественный, «загадочный» продукт, якобы обладающий чудесными свойствами, термин часто используется, чтобы обозначить пустые маркетинговые заявления какой-либо компании - прим. перев.) в качестве целебного напитка.
Однако всё это дает нам уникальный шанс. Выбор, который мы сделаем сегодня, сформирует наше восприятие в будущем и задаст общее направление развития дисциплины.
Правильное послание, честное и полное, даст нам то доверие, которое мы ищем и уважение, которое мы заслуживаем. Неправильное - основанное на псевдонаучности или желании управлять управляющими, приведет только к всё увеличивающемуся разочарованию.
Вот это правильное послание:
Информационная архитектура — это дисциплина, которая может практиковаться в рамках разных профессий. Информационные архитектуры могут создаваться для разных целей, не только для того, чтобы облегчить доступ к информации. Единственный важный фактор успеха — это профессиональные навыки архитектора. Эти навыки применяются через комбинацию экспертной оценки, тщательного анализа результатов исследований и творческой деятельности. Навыки могут применяться и развиваться как специалитсами, так и не-специалистами.
Только откровено признавшись сами себе, что именно делает нас значимыми, мы заставим других поверить в нашу значимость. Только если мы будем щедро делиться своими знаниями, мы будем пожинать плоды своих знаний. И только создав культуру, в которой эти принципы культивируются, мы обеспечим развитие и процветание нашей дисциплины.